детство хранится в почтовых коробках и паутине лет.
ты, повзрослевший, в смешной футболке, куришь и ждёшь рассвет. у тебя отпуск, квартира, кот и сломанные часы, кто-то запал на девчонку с работы, а ей нравишься ты. трогаешь мягким, усталым жестом дужку своих очков, и сигарета неслышно тлеет солнечным огоньком.
детство похоже на шелест яблонь, жёлтый речной песок, детство похоже на руки мамы, гладящей твой висок, на перебежки по тёплым крышам, старый велосипед, солнечный зайчик в оконной нише – твой персональный свет. клетчатый плед и на синем небе маленький самолёт, дым от костра и кусочки хлеба, липкий «Фруктовый лёд», ты не пьёшь кофе, а только чай и грушевый лимонад. что-то там было ужасно важным, тысячу лет назад. белый кораблик проплыл по луже, вымок и сел на мель – ты капитан, хотя ты простужен. кем же ты стал теперь? детство похоже на мел в ладонях, листья в страницах книг. в вязаной кофте идёшь из школы, пряча в рюкзак дневник, краски, записки, беспечный воздух и такой ясный май. может быть, детство там было тоже, спрятанное в карман. может, оно до сих пор в кармане – много недель подряд, только теперь его укрывает белый, как снег, халат, или костюм и цветастый галстук, и небольшой портфель. может, ты стёр его, как когда-то стряхивал с пальцев мел.
в детстве ты думал, что ты серьёзный, но не носил часов, не оставлял – на потом и после – необходимых слов, ты не стеснялся своих веснушек и не любил февраль. что-то там было ужасно нужным, тысячу лет назад. ты хотел вырасти космонавтом или носить мундир, был таким искренним и понятным целый огромный мир, детство похоже на фейерверки и виноградный сок, детство похоже на руки мамы, гладящей твой висок.
ты открываешь балкон и долго слушаешь поезда, в небе – всё той же лимонной долькой – ловит рассвет Луна. ты так устал от людей, от чувств и смыслов, от суеты, ты молчаливый, немножко грустный.
но ей нравишься ты.
© Naina Kirsche
